Испытание тримарана на Ладоге
Ура товарищи! Наконец-то свершилось. Наша лодка увидела воду и успешно прошла испытания на Ладожском озере.
Дни, предшествовавшие отправке нашего корыта, прошли в каком-то непрерывном угаре постоянных доработок. Как всегда, все было не доделано, но каким-то чудом нам все же удалось собраться и худо-бедно довести все до ума. Перевозить судно решили на прицепе в полусобранном состоянии, ибо это казалось явно более простым, чем пихать секции в грузовик, потом доставать и полностью собирать.
Резиновые шайбы, уплотняющие соединительные болты я дополнительно намазал герметиком, чтобы уж наверняка. Стыки бортов проложил резиновой полосой ради равномерного распределения нагрузки. Стык съемной надстройки и корпуса так же был уплотнен тем же силиконовым герметиком.
Утром в четверг мы встретились с водителем, с которым имелась предварительная договоренность. Вместе с ним мы взяли в прокат лодочный прицеп и отправились к нам домой, на погрузку. Лодка загодя была упакована и поставлена на специальный лафет. Собственно, грузили кусок из трех секций в сборе с установленной каютой и кормой, положенной в кокпит. Кстати уже запихивая в кокпит кормовую предыдущим вечером, я уже покоцал полимочевину в некоторых местах и повредил одну из переборок.
При погрузке лодки на прицеп так же кое-где продралось покрытие, но я уже не парился по этому поводу, успокаивая себя тем, что это всего лишь наружная корка, которую всегда можно подновить, и что самое главное – стеклопластик в местах задиров оставался нетронутым. Фигня, замажем.
Скоро посудина была затянута на прицеп, все вещи были погружены, и мы пустились в путь, на Шлиссельбург. Конечно, во время поездки полимочевина на корпусе была повреждена и в других местах, в результате чего я пришел к выводу, что не так уж она и прочна. Скорее, наоборот – она совсем непрочная, и истирания не держит вообще, сдирается мигом. Впрочем, ее будет легко починить, когда до этого дойдет дело. Сейчас я могу сказать с уверенностью, что полимочевина – это только гидроизоляция и ничего более.
Через пару часов мы добрались до места – удобного пляжа, где можно было сбросить лодку. Там оказалось полно других машин с прицепами, по Неве каталось несколько аквабайкеров, у воды находилось множество разного народа, кто-то как раз сгружал надувнушку в воду.
Следующим к воде подъехал и наш пикап, мы принялись выгружать из лодки кормовую секцию и водружать ее на мой колесный лафет для стыковки с остальным корпусом. Когда корма была поставлена на исходную позицию, мы аккуратно свесили корпус с прицепа, и на удивление легко состыковали секции. Народ, ожидавший тем временем своей очереди для сброса очередных аквабайков начал сетовать на нашу медлительность. Мы постарались работать быстрее, и минут через двадцать лодка была готова к спуску на воду.
Машина затолкала прицеп в воду, я размотал лебедку – и о чудо! Лодка поплыла! На этой оптимистичной ноте мы отпустили водителя и остались втроем: я, Наташка, и моя мама, провожавшая нас и помогавшая нам.
Женщины поехали в магазин за продуктами, а я тем временем, поставил балки аутригеров и прочие детали. Затем они вернулись, после чего нас покинула и мама. После этого мы с Наташкой поставили сами аутригеры, руль, и принялись грузить вещи в трюмы. Не прошло и полутора часов, как все было готово. Я завел мотор для прогрева, уселся на весла, а Наталья отпихнула лодку от берега и вскочила на нос. Все, мы стартовали.
Я сделал пару гребков – и вот сюрприз – получил очередную поломку. Сломалась уключина одного из весел. Но это фигня, у меня с собой имелся инструмент, и я рассчитывал легко починить уключину позже. Кое-как отползши на глубину, я опустил мотор и включил передний ход. Мы двинулись к Ладоге.
Ну что сказать? Выбрались из Невы мы достаточно легко, а вот потом, когда началось уже собственно озеро, идти сделалось трудновато: Ладога в этой части представляет собой какое-то сплошное болото, заросшее водорослями и изобилующее каменистыми отмелями. От судового хода мы уже отклонились, и возвращаться к нему я не хотел. Поэтому, то и дело мы попадали в заросли травы, которая неизменно наматывалась на винт. От этого лодка сразу теряла ход, мотор приходилось глушить, поднимать, и я, загибаясь буквой «зю» очищал винт от противной зеленой бороды. С мотором, установленным в колодце, это делать очень неудобно. Но, в конце концов, мы выбрались из зарослей и пошли по чистой воде. Надо сказать, что винт, который я поставил, оказался явно слишком тяжелым для пятисильного мотора. Обороты он развивал с трудом, сильно тарахтел, но не перегревался.
Так как дело происходило вечером, то темнота опускалась очень быстро. В какой-то момент мы сослепу налетели на очередную отмель, которую я зацепил рулем, и в этом месте я решил встать на якорь. Благо, лодок видно не было – мы подумали, что здесь на нас никто не наедет.
Так как у нас в этот раз не было навигатора, я долго не мог понять, где мы находимся. Однако, когда совсем стемнело и на берегу зажглись огни, я сориентировался. Похоже, мы стояли где-то на траверсе Кокорево – карты-то у меня с собой были. Сколько идти отсюда до Приозерска, я не знал, но предполагал, что километров 100-150. Я рассчитывал завтра добраться дотуда. Наташка, тем временем, устроила спальные места и легла, я же долго лазил по лодке туда и сюда. В конце концов, лег и я, но еще долго не мог заснуть.
С утра я первым делом починил уключину. Потом, аккуратно на веслах вывел лодку подальше от всех этих камней. Наташка смотрела вперед и указывала мне на встречающиеся и здесь заросли травы. Наконец, я завел мотор, и мы двинулись куда-то вперед. Я так решил, что надо держать курс 330 градусов, и тогда мы попадем примерно туда, куда нам надо.
Стояла очень теплая и душная погода. Иногда мы останавливались, чтобы долить топлива в бачок мотора. Наташка разок даже купалась. К слову сказать, сделать функционирующий бензонасос мне так и не удалось, поэтому пользоваться пришлось штатным литровым бачком, что было жутко неудобно. Теперь я собираюсь поставить 4-литровый бак, посмотрим, как дела пойдут с ним.
Так мы шли дальше на север, но в какой-то момент я заметил, как с запада на нас идут тучи. Сперва я не придал этому никакого значения, но через некоторое время задул ветер. Я, на всякий случай, заправил топливный бачок под горлышко и продолжил идти прежним курсом. А ветер все усиливался и усиливался, появились короткие волны. Это ухудшение погоды, столь редкое для Ладоги, было очень кстати: сейчас я мог проверить поведение лодки и мотора на волне. Условия, конечно, тепличные, но тем и лучше.
Наташка сидела в каюте в одной футболке, а мне в кокпите пришлось одеть флиску и куртку. Из-под аутригеров летели брызги, заливавшие меня, и скоро мне стало совсем неуютно. На таких беспорядочных и крутых волнах лодка шла медленно – я решил уходить под берег, до которого отсюда было километров десять. Под берегом волны не будет, идти там станет гораздо комфортнее. Но так как ветер дул точно с берега, то двигаться пришлось против этих неприятных волн, что еще сильнее замедлило нас.
Я был доволен качествами нашей посудины. Лодка врезалась носом в волны, потом, конечно, шлепала днищем по воде, поднимая кучу брызг. Но я не сказал бы, что нас сильно качало или било. Идти против волны оказалось вполне комфортно. Мотор, находясь в колодце, физически не мог выскочить из воды; также его было трудно залить – казалось, что на двигатель не попадало ни капли воды. Наташка попыталась приготовить чай, но, естественно, разлила его. А в целом – все работало прекрасно.
Долго ли, коротко ли, мы оказались у пустынного берега. Где-то неподалеку виднелась деревенька, но в остальном все казалось совершенно диким. Видимо, мы вышли куда-то в район Краськово или каких-нибудь там Нижних Никуляс. Изумительные места – надо будет вернуться сюда когда-нибудь. Но задерживаться мы тут не собирались и ограничились чаепитием на якоре, после чего двинулись дальше. Погода опять улучшилась.
Сменяя друг друга на руле, мы добрались до Коневца. Думая, что отсюда до Приозерска уже рукой подать, я обошел остров, но тут мы посмотрели в карту, поняли, что идти еще километров сорок, и повернули к берегу. Когда стена леса уже надвигалась на нас, я решил в очередной раз долить топлива в бак, и в этот самый момент случилось непоправимое – я потерял крышку горловины. Она просто выскользнула из моей руки, упав в колодец. Тотчас оттуда раздался удар, и крышка навсегда исчезла – видимо еще и разжеванная гребным винтом. Ничего поделать с этим я не мог, и мне оставалось только схватить попавшийся под руку полиэтиленовый пакет, скомкать его и заткнуть им горловину, пока весь бензин не расплескался от вибрации. Есть такая штука на воде, которой нету на суше: все что падает, как правило, теряется необратимо. Такое со мной уже случалось, когда я утопил в море патроны. И это в очередной раз подтверждает простое правило, гласящее, что на лодке все должно быть привязано.
В том месте, которому мы подошли, всюду виднелись костры. Там и тут по пляжу ходили какие-то люди. Меня это просто потрясло, я никогда не видел таких скоплений народу в этих местах. Мы отошли немного, потом на веслах подобрались к булыганам на берегу, и я сходил прогуляться с собаками. Ночевали мы опять на якоре. Все-таки весла на лодке – великая вещь! В нашем случае, правда, они не годятся для каких-либо переходов, но маневрирование в сложных местах без опаски повредить винт, и всякие мелкие движения с ними, удаются просто на ура.
Утром, когда я снимался с якоря, оказалось, что мой самопальный денфорт зацепился за булыжник на дне. Вытащить его руками у меня никак не получалось. К счастью, в носовом трюме лежала лебедка, которой я воспользовался. Тут обнаружилась еще одна приятная плющка: за носовые утки легко зацепить лебедку, и на тросе, пропущенном через клюз, можно взять петли, чтобы тянуть его со всей дури. Если бы этих принадлежностей не было бы, то я даже не знаю, как можно было бы вызволить застрявший якорь. А он сидел очень крепко. Нос немного погрузился в воду, но камни не отпускали нас. Тогда я перешел на корму. Тут же почувствовался толчок, корма просела. Таким образом мы освободились.
И вот, в какой-то момент, я увидал знакомый ориентир, две полосатые заводские трубы, торчащие из-за деревьев. Это Приозерск. Далее в озере виднелись знакомые острова. Мы собирались найти какое-нибудь тихое место и там потупить весь сегодняшний день, так как уже завтра нам предстояло поставить лодку на стоянку и отправиться домой для окончательных сборов. Я неплохо знаю этот угол Ладоги, поэтому однозначно решил идти восточнее Кочерги (Куркиниеми), где находится множество мелких островков, и где почему-то всегда никого нет.
И действительно, я не ошибся. Спустя пару часов мы заходили в безлюдные шхеры, выбрав себе крошечный островочек.
Здесь мы поставили лодку, спустили, наконец, собак, а сами предались праздности.
Однако, чуть позже мы поставили парус, который до этого просто возили с собой – нам захотелось немного покататься. Да и по небу ползали тучи, из-под которых дул слабый ветерок. Просто грех не испытать наше латинское вооружение.
Парус наш, к слову сказать, склеен из баннера. Он обошелся всего в девятьсот рублей. Да, баннер очень легко рвется и быстро протирается. Но его совершенно не жалко – заклеивать дыры можно до бесконечности.
Так мы снова вышли в озеро и направились к островам Хейнясенма. Конечно, вооружение надо еще доводить до ума, но даже в таком сыром виде оно работало. Мы медленно ползли в галфвинд, я развлекался со своими веревочками, а Наташка снова сидела в каютке.
Но когда цель была уже близко, а время приближалось к девяти часам вечера, терпение мое кончилось. Я завел мотор, поддал газу, и очень быстро мы долетели до протоки между островами. Тут, в одно из заливов я заметил катер, но мы собирались идти к пляжу на Кугрсари. Однако, в том месте Кугрисари, где я собирался бросать якорь, стоял большой пароход – придется нам попытать счастья на самой Хейнясенма.
Мы двигались вдоль берега, пока я не увидал удобный и уютный залив. Мы аккуратно зашли туда, но тут же я увидел аж две лодки, стоящие у берегов. Я попробовал пройти глубже, но и там все оказалось занято – среди камышей стоял большой катер. Все это выглядело как собрание какого-нибудь клуба, поэтому я развернул лодку и опять вышел в озеро в поисках другого места.
Темнело, и я хотел как можно скорее встать. Я пробовал бросать якорь в паре мест, но он не забирал на гладком каменном дне. В итоге, плюнув на все, уже в темноте, мы вернулись в забитый людьми залив. Когда я медленно под мотором заруливал туда между камней, то вдруг услышал из колодца треск разрываемой ткани, а спустя мгновение наш мотор заглох. Похоже, что-то намоталось на винт. Пришлось с проклятьями вывалить якорь за борт, а потом поднимать мотор и смотреть, в чем дело. Вообще-то в якоре тут особого смысла не было, так как глубины здесь было по колено.
Осмотр показал, что на винте тугим клубком намотана китайская сетка. Распутывая ее, я долго матерился в темноту на тему того, что «кто ж так ставит сети!?», рассчитывая на то, что здешние обитатели меня услышат. Но сеть, судя по всему, просто валялась забытая или откуда-то унесенная. Минут сорок мне потребовалось для того, чтобы обрезать и разорвать всю эту гадкую бороду. Потом, уже не рискуя ходить тут под мотором, мы зашли в губу на веслах, бросили якорь, и легли спать. С берега мне сигналили фонарем, приглашая подойти к удобному месту, но я ответил в темноту, что, мол, спасибо – сам справлюсь.
Следующим утром не случилось ничего интересного. Выбравшись из губы, мы отправились прямиком к двум трубам, торчащим из-за далекого леса и видимым здесь буквально отовсюду. Я никогда еще не заходил на настоящую лодочную стоянку, поэтому немного напрягался. Но ничего страшного тут нас не ждало. Через узкое устье мы зашли в Вуоксу, и скоро увидели сразу несколько стоянок. На одной из них стояли огромные шикарные моторные яхты, но нам нужно было на другую, скромную стояночку.
Здесь нас встретил местный работник, указал куда встать, и через некоторое время мы ошвартовывались рядом с парусной яхтой Гарда. Уж не знаю, чья она.
Никакого опыта швартовки я не имел, поэтому это дело заняло у нас не меньше часа. Я прилаживал канаты и так, и сяк; отдавал с кормы якорь. Но всякий раз мне что-нибудь не нравилось, и я повторял все заново. Но, наконец, лодка была поставлена более-менее хорошо. На этом наши испытания закончились. Распрощавшись с персоналом, мы отправились на вокзал, чтобы очень скоро вернуться сюда, кое-что доделать на лодке, и отправиться в поход.
На всякий случай, приведу здесь основные данные нашей лодки:
Длина наибольшая – 7.8м
Ширина наибольшая – 5м
Водоизмещение – 1Т
Высота мачты – 4м
Площадь парусности – 10кв.м
Мощность двигателя – 5л.с.
Ширина основного корпуса – 1.55м
Объем аутригера – 160л
Количество спальных мест – 2
Количество топлива – 120 литров
Комментарии
Очень понравился тримаран.
Хочу построить такой же.
Помогите пожалуйста информацией и советами.
Напишите нам на почту sevprostor@mail.ru ?
RSS лента комментариев этой записи