Странный обычай избегания и отношения к добрачным связям у юкагиров
Юкагиры — народ, проживавший в северо-восточной Сибири. Традиционно они занимались рыболовством, оленеводством и охотой. Здесь я хочу рассказать об их нестандартном отношении к девственности, добрачным связям и вообще семейным отношениям. Тем более это, на мой взгляд, может быть интересно, потому что такие особенности социальной жизни были распространены далеко не у всех коренных народов севера. То есть юкагиры в этом плане имели достаточно специфический семейный уклад.
У юкагиров примерно до начала ХХ века был очень непонятный обычай — ньэхийини, то есть обычай избегания. Согласно нему, родственникам не разрешалось говорить друг с другом потому что "они стесняются (стыдятся) друг друга". Касалось это, как ни странно, как кровных родственников, так и родственников по свойству.
Во-первых, кровные братья (сестры) не должны были разговаривать друг с другом. То есть как брат с сестрой, так и братья друг с другом, и сестры друг с другом.
Во-вторых, друг с другом не должны были говорить:
- отец с женой сына.
- мать со своим зятем
- старший брат с женой младшего брата (родного, двоюродного и т.д.).
- другие мужчины с женами своих родственников.
- а иногда даже отец не мог говорить с мужем дочери, а старший брат с мужем младшей сестры.
Люди, являющиеся "стыдливыми" не должны обнажать свое тело в присутствии друг друга. Например, невестка в присутствии свекра или старшего брата своего мужа не должна открывать ноги выше колен.
Тут можно подумать, что причина такой стыдливости в боязни возможного снохачества, широко распоространенного до первой трети ХХ века у многих народов. Но с другой стороны, мужчины, являющиеся "стыдливыми" тоже не должны обнажать свои органы в присутствии друг друга или говорить о чем-то, связанном с интимными связями.
Об этом рассказывает этнограф и исследователь В. Иохельсон и вот какой пример он приводит:
Однажды его пригласили к молодому юкагиру, к которого возникла "неприличная болезнь". Когда он осматривал юкагира, тесть этого парня вышел из комнаты. Или другой случай: когда Иохельсон спросил юкагира про одного парня (двоюродного брата этого человека), был ли тот уже с девушкой, то ему ответили, что, мол, о таких вещах с двоюродным братом разговаривать не разрешено.
Люди, взаимно стыдливые, не обращаются непосредственно друг у другу, не называют друг друга по имени, не смотрят друг другу в лицо. Этих правил более строго придерживаются родственники по свойству. То есть невестка не должна смотреть в лицо свекру или старшему брату мужа, а зятю нельзя смотреть в лицо тестя или тещи.
Разумеется, в быту это доставляет безумно много неудобств. Например, тесть говорит зятю, чтобы тот что-то сделал, но обращается не к зятю, а говорит во множественном числе, обезличенно или намеками, не глядя на зятя.
Причину этого обычая не смог объяснить и сам Иохельсон, хотя, конечно, он расспрашивал юкагиров об этом. Ему были даны общие ответы, например, "так делали наши отцы", или "мудрый человек знает, что это так и должно быть". Другие говорили, что души этих родственников стыдятся, когда они обращаются друг к другу.
Как ни странно, при всем этом у юкагиров были весьма свободные взгляды на добрачные связи юношей и девушек.
Свидетельства об этом можно почерпнуть из монографии этнографа В. И. Иохельсона "Юкагиры и юкагиризированные тунгусы", написанной им в самом начале прошлого века. По его наблюдениям:
Идеал чистоты, верности и постоянства юкагирских женщин не включал в себя понятия девственности, т.е. девственная чистота не ценилась в принципе. Молодой человек не интересовался прошлым своей возлюбленной и по отношению к прошлому не было ревности. Ревновали только в настоящем.
Отношения между парнями и девушками начинались рано: с шестнадцати или семнадцати лет у юношей с девушками такого же возраста или даже моложе.
Когда у девушки начиналось половое созревание, она получала отдельную спальную палатку в чуме. С этого момента на нее накладывались определенные ограничения или табу.
Возмужалость юноши признавалась с того момента, когда он начинал охотиться за оленем, лосем или медведем, и принимал участие в экспедициях взрослых охотников. После этого юноши могли ходить по ночам в спальные палатки девушек. А девушка, получившая отдельную спальную палатку, могла свободно принимать посетителей.
Неженатые молодые люди редко проводили ночь дома. Когда огонь в очаге потухал, девушки удалялись в свои спальные палатки, а юноши оставляли родительский чум и пробирались к соседским девушкам. Они входили к ним, не раздвигая занавеску, служащую дверью, а приподымая край покрытия чума у того места, где находилась спальная палатка девушки.
Конечно, в большинстве случаев эти посещения были основаны на влюбленности молодых людей, но при этом были не редки случаи неверности. Вакантное место юноши, ушедшего на охоту или рыбную ловлю, почти тут же занималось другим. А если вернувшийся юноша заставал в спальной палатке своей возлюбленной соперника, то он заставлял его выйти на единоборство. Победитель возвращался к девушке, а побежденный отправлялся домой.
В древние времена, говорят предания, юноши-соперники уходили далеко от чумов и боролись до тех пор, пока один из них не падал мертвым. Нередко друзья молодого человека помогали ему бить соперника, узнав, что тот приходил в его отсутствие.
