Существует довольно распространенное мнение, что, мол, коренные народы севера жили в тяжелейших условиях Арктики с незапамятных времен, и никаких депрессий или "новомодных психических расстройств" при этом не ведали. Но на самом деле подобные мнения показывают, как плохо некоторые люди знают историю.

Долганы

Долганы

У народов Крайнего Севера нервно-истерические заболевания, а также тревожные или депрессивные расстройства всегда имели место, как и у любых других людей мира. И да, это не слабость, разумеется, а то, многие считают, что депрессия, это, мол, что-то позорное и стыдное. Люди - не железные, они никогда такими не были. Проблемы с психикой случались всегда. Просто раньше такие проблемы зачастую принимали за колдовство, сглаз или одержимость дьяволом. Или связывали с шаманизмом.

Это сейчас мы такие умные, и кое-что знаем про человеческую психику и ее болезни. А раньше люди все просто сваливали на мистику и силы природы.

Ну так вот, про кликушество у жителей Печорского края я уже рассказывала, а теперь расскажу про психологические проблемы, с которыми сталкивались сибирские народы. А именно, про мэнерик (вариант: «меняриченье» или «эмиряченье») — разновидность истерии, характерную для таких сибирских народов, как якуты, юкагиры, эвенки.

Интересно, что, в настоящее время эти проблемы как раз исчезли, хотя еще совсем недавно, вплоть до второй половины XX века, имели место.  

И еще примечательно, что подобные расстройства были этноспецифическими, то есть распространенными только в определённой культуре (в частности, народов Крайнего Севера), и не проявляющимися в других культурах. Считается, что это такой местный вариант тревожных или депрессивных расстройств.
Юкагиры и якуты обычно связывали болезнь с кознями тундровых  шаманов. Русские называли эту хворь «лангутским припадком».  Предпринимались попытки отождествить это состояние с тиком, с пляской Святого Витта.  Среди причин назывались: болезненная наследственность, психическая зараза, сильная взволнованность (аффект), однообразие жизни и т.п.  

Сейчас подобные расстройства также называют арктической истерией:

    "Арктическая истерия - очень своеобразное психопатологическое состояние, в котором человек независимо от собственного желания  либо копирует действия и слова окружающих, либо подчиняется  любым  приказам извне – вне зависимости от того, от кого они исходят: от человека  или,  как верят некоторые северные народы  Евразии, от духов  Полярной звезды.  В ряде случаев может принимать  массовый характер, становясь своего рода «психической заразой» (термин начала XX века). Толпа, охваченная арктической истерией, выглядит весьма страшно..." -  Антон Платов, Арктическая истерия: между шаманом и берсерком.

Вот пример такого случая. В 1870 году сотник Нижне-Колымского  казачьего отряда в ужасе сообщал местному врачу:

    «Болеют какой-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70-ти человек. Это их  бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу 5 братьев Чертковых и  сестру их с 9 часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает; за ними их домашние имеют большой присмотр».

А вот, например,  Сергей Иванович Мицкевич, отбывавший ссылку в Колымском крае, в своей публикации от 1929 года писал об этом особом состоянии эмирячек:

    "Такая женщина эмирячка является настоящей мученицей - объектом  бесконечных запугиваний, дразнений и издевательств со стороны  окружающих. Обычно сеанс эмиряченья происходил так: экспериментатор, увидев знакомую ему эмирячку, которую он уже не раз эмирячил, делает какое-нибудь внезапное движение: хлопает сильно в ладоши, громко крикнет  в ухо больной, стукнет сильно ножом по столу и т.п. Больная вскрикнет:  "абас", бросает то, что держала в руках на пол или в того, кто ее  испугал, иногда бросается в него палкой, поленом (рефлекс обороны при  испуге), начинает что-то бормотать, ругаться, говорить каким-то другим,  особым, эмиряческим тоном. В это время "экспериментатор" продолжает,  например махать руками: эмирячка тоже машет руками; "экспериментатор"  велит ей скакать, она скачет; велит бросить что-нибудь, она бросает.  

    Обычно она находится всецело в подчинении того лица, которое ее привело в  состояние эмиряченья. Чтобы она перешла в подчинение другого надо,  чтобы этот другой тоже рядом манипуляций, звуков, криков или толчков  привел ее в подчинение себе. И нет того постыдного, преступного или  вредного поступка, которого бы не совершила эмирячка, когда ее  хорошенько "разъэмирячат". Она бросает на пол и разбивает посуду,  бросает ребенка, которого держала в руках, берет рукой горячие угли,  обжигая себе руки, ударяет палкой кого ей внушают ударить и т.п.

    Должен сказать, что я стеснялся производить чересчур показательные  эксперименты с эмирячками и проверять такие результаты; противно было  подражать, хотя бы и с научными целями, возмутительным экспериментам,  которые производят над эмирячками местные обыватели."

В настоящее время считается, что  арктическая  истерия (эмерик, меряченье) – наименование  специфического психофизиологического  состояния,  с  медицинской  точки  зрения  относящегося  сразу  к  двум группам  «душевных  недугов» – к  культурно и к географически обусловленным психопатологиям. Второе, пожалуй, точнее – действительно, ареал распространения  арктической  истерии ограничен с юга Полярным кругом.