Смертельная цинга на Крайнем Севере и в Арктике
Несмотря на активную промысловую и исследовательскую деятельность в Арктике (например, на Новой Земле поморы начали бывать аж в 12-15 веках, а научные экспедиции организовывались с 1652 года), оставаться на островах и даже побережье Северного Ледовитого Океана на зимовку русские не решались вплоть до начала XX века. И не столько из-за сурового климата, сколько из-за смертельной полярной болезни — цинги, вызываемой недостатком витамина С.
Хотя способы борьбы с цингой были более-менее известны уже в 1754 году, когда эдинбургский врач Джеймс Линд написал «Трактат о цинге», все равно, то, что цинга вызывается исключительно недостатком витамина C и ничем иным, было доказано лишь в 1932 году! Теория инфекционного характера заболевания долгое время доминировала среди людей.
Кроме того, зарубежные специалисты (вроде Линдта) доказали, что бороться с цингой можно с помощью цитрусовых, поэтому Петр 1 начал кормить моряков лимонами и апельсинами. Учитывая, что эти фрукты были у нас экзотикой, обычные промышленники и моряки не могли в должной мере запастись ими. Если бы Петр догадался использовать квашеную капусту по немецкому примеру, или клюкву по американскому, то эти продукты могли бы решить для России ту же проблему значительно проще.
Бороться с цингой удавалось с трудом также, по-видимому, потому, что промышленники не могли на своих судах завести достаточного количество продуктов, богатых витамином или запастись ими — картошкой, луком, квашеной капустой, ягодами и т.п. И даже не только промышленники, но и обеспеченные продовольствием исследователи или иные специалисты, проживающие на крайнем севере, страдали от цинги.
Например, в 1768—1769 годах во время научно-исследовательской экспедиции под руководством поручика корпуса флотских штурманов Федора Розмыслова во время зимовки цинга унесла жизни нескольких членов экспедиции.
В 1824 году И.Н. Иванов, следовавший на Вайгач, зашел на остров Долгий и обнаружил «Сибирское кладбище». И вот, что он записал про это место в своем дневнике: "Лет около 90 тому назад ходили на ладье из реки Оби в Соловецкий монастырь по обещанию богомольцы, числом до 70-ти человек. Возвращаясь тем же путем на родину, в позднюю уже осень, встретили они, подходя к острову Вайгач, непроходимые льды, почему и решили пристать к острову Долгому и там перезимовать. У северной оконечности нашли безопасную гавань, но не готовые на зимовку, от недостатка во всем и от цинготной болезни, все до одного человека померли».
В марте 1891 года на Югорский шар, в село Хабарово был отправлен иеромонах Анания. Он благополучно добрался до скита и застал там страшную картину. Из зимовавших в становище семи насельников обители в живых остались лишь трое. Но и они были настолько слабы, что даже не могли похоронить умерших, а просто положили их в часовню. Вскоре в скит прибыли первые промышленники и выкопали могилы. Во время похорон умерли еще двое монахов. Все шестеро умерли от цинги. В живых остался лишь послушник Николай Гороховский. После произошедшей трагедии Веркольский монастырь отказался направлять монахов на Югорский шар.
Причем, от цинги умирали не только на дальних рубежах, куда сложно добраться, но даже обычные работники маяков во "внутреннем" Белом море. Имен беломорских маячников не вносили в энциклопедии, им не ставили памятников. Но именно в Белом море складывались традиции службы будущих арктических маячников, обретался опыт. Высокой ценой давался этот опыт. У каждого маяка быстро вырастали кладбища.
В 1858 году на Моржовецком маяке умерли от цинги смотритель с женой и двумя техниками, а на Терском-Орловском - два техника. В первую же зимовку на Святоносском маяке цинга унесла из восьми человек персонала семерых. На следующую зиму, несмотря на принятые меры, в живых опять остался один смотритель. После этого три года личный состав маяка вывозили на зиму за 300 километров в селение Варзуга. На других же маяках все оставалось по-старому.
В июле 1873 года подошедшую к маяку Жужмуйскому шхуну «Полярная звезда», вопреки обычаю, никто не вышел встречать. Весь личный состав - четыре человека - погиб. Экипажу ничего не оставалось, как предать тела земле. Можно представить, с каким настроением осталась на зимовку новая смена. За первые тридцать лет существования беломорских маяков, только от цинги умерло 142 человека.
И даже в ХХ веке на крайнем севере были проблемы с цингой. Например, начальник Строительства № 203 Б.К. Кронов 11 августа 1939 года заявил, что «вопрос питания в Молотовске стоит на исключительно низком уровне», потому что «нет ни овощей, ничего». Из-за этого, по его мнению, «появляются цинготники среди вольнонаемного состава», в т.ч. «у некоторых врачей, которые обслуживают лагерь» и «даже среди детей».
А в 1932-1934 годах эпидемия цинги наблюдалась в Амдерме, Варандее, Виске, Индиге, Шойне, Оксино, Нижнее-Печорском районе, Нарьян-Маре, т. е. там, где резко увеличилось население за счет мигрантов.
Борьбе с ней было посвящено несколько заседаний бюро ненецкого окружкома партии. Из-за дефицита огурцов, помидоров, клюквенного экстракта специальным постановлением рекомендовалось выдавать их «исключительно по рецептам врачей». Неудивительно, что в г. Нарьян-Маре тогда же наблюдалась самая высокая, на фоне других городов РСФСР, смертность детей в возрасте до года. Постоянно дефицитными были мясо, рыба, овощи, поэтому их «забрасывали» лишь в те места, где начиналась эпидемия цинги. Пока боролись с ней посредством «усиленного питания» в одном месте, она появлялась в другом.
Между тем тундра изобиловала ягодами, здесь же паслись десятки тысяч оленей, в реках, озерах и в океане было много рыбы. Но проводившаяся тогда продовольственная политика сопровождалась хронической нехваткой «противоцинготной» пищи и ягод. Летом 1933 года окружные власти организовали специальные рыболовецкие отряды, «сбор ягод и других местных противоцинготных средств». И только после принятия этих мер, эпидемия цинги пошла на спад.
В целом же получается, что проблемы с цингой полностью исчезли только после окончания второй мировой войны, когда люди, во-первых, достоверно выяснили причины возникновения болезни, а во-вторых, смогли доставлять в любые, даже самые труднодоступные точки нужное количество продуктов, богатых витамином С.
Что касается коренных народов крайнего севера, то с проблемой цинги они не сталкивались в принципе, по-видимому, из-за того, что люди потребляли много сырой оленей крови, теплого сырого мяса, пантов и ягод, которые обеспечивали их необходимым количеством витаминов и иных полезных веществ.
